Франсин Риверс - Воин [The Warrior]
Моисей снова послал вестников, заверяя, что его люди пройдут по Царской дороге, никуда не уклоняясь, не заходя ни на поля, ни в виноградники и даже не станут пить воду из колодцев, но лишь пройдут в землю, которую Господь дал им. Едомляне не только отказали, но и выслали на свою границу армию, готовую к сражению.
— Скажи Моисею, что мы готовы воевать! — сказал Халев Иисусу Навину. — Пошли нас разобраться с этим народом. Пусть никто не стоит на пути Господа, Бога Израиля!
— Халев, они наши братья.
— Они отвергли нас. Давай истребим их! Они предатели и богохульники.
— Они такие же потомки Авраама, как и мы.
— Они — преграда на нашем пути к Божьим обетованиям!
— Халев…
— Не оправдывай их, Иисус Навин. Люди должны сделать выбор. И они выбрали смерть!
— Ты мой брат и друг, Халев. Вспомни Закон. Возмездие принадлежит Господу.
Слова попали в самое сердце, и гнев Халева утих. Но он снова поднялся, после того, как Моисей помолился и, повернув обратно от Едома, собрался снова идти в Кадес.
— Кадес! — от ярости Халев заскрипел зубами. — Неужели наша вера не может провести нас дальше Кадеса? — Когда люди расположились на отдых, он пошел к скинии и всю ночь провел там, лежа в пыли вниз лицом. «Почему, Господи? Почему мы должны проявлять милосердие?»
Они подошли к горе Ор и разбили стан. Моисей, Аарон и его сын Елеазар поднялись на гору. От нетерпения Халев не находил себе места. Он стал тренироваться, отрабатывая удары меча. Потом прошел по стану, размышляя: «Господь, когда? Все рабы уже мертвы! Твой приговор уже исполнен!»
В стан вернулись только Моисей и Елеазар.
Ошеломляющее известие, что Аарон умер, разнеслось среди народа, и люди вышли оплакивать первосвященника. Никто не ожидал, что Господь заберет его именно сейчас.
Спустя тридцать дней облако снова поднялось, и Израиль последовал за Господом по дороге, ведущей к Афариму.
Издалека стали доноситься крики. Вооруженный и готовый к битве, Халев созвал своих сыновей. Но было уже поздно. Хананеи, живущие в Негеве, посланные царем Арадой, напали на израильтян и взяли пленных. Люди были в ужасе и в ярости. Все произошло очень быстро и было полной неожиданностью.
Халев кипел от бешенства.
— Разреши нам уничтожить их!
— Это не от меня зависит, — сказал Иисус Навин.
— Неужели ты никогда не воззовешь к Господу, как Моисей это делает? — В ярости, Халев быстрым шагом вошел во внутренний двор скинии. — «Господь!» — Видевшие это люди, не отрываясь, смотрели на скинию. — Господи, пошли нас! — Люди за пределами скинии молчали, никто не осмеливался даже дышать. — Предай этих людей в наши руки, и мы уничтожим их города!
Моисей, с измученным и осунувшимся лицом, поднялся с колен и пошел прямо к нему. Халев продолжал:
— Сорок лет мы скитались по пустыне, потому что у нас не хватало веры, чтобы войти в землю. У нас опять не хватает веры? Господь сказал, что земля принадлежит нам. Только не говори мне, что Господь хочет, чтобы на нас напали и снова сделали из нас рабов! Я не поверю в это!
Глаза Моисея засверкали огнем.
— Господь услышал нашу молитву и отдает хананеев в наши руки. Он сказал: «Идите! Идите и уничтожьте их и их города. Не оставляйте в них ничего живого!» Идите во имя Господа!
Халев и Иисус Навин так и сделали.
Это место стало называться Хорма — «разрушение».
* * *Моисей снова повел народ к Красному морю — пришлось обходить Едом. Халеву пришлось сосредоточиться на ежедневных тренировках, чтобы не поддаться растущему напряжению и нетерпению поскорее достичь Ханаана. Когда он услышал недовольные высказывания, которые все чаще звучали с тех пор, как они победили царя Арада, он напомнил людям слова Моисея:
— Едомляне — сыны Исава и поэтому наши братья.
— Братья, но смотрят на нас как на врагов! — Иешер так же горел желанием сражаться, как и его сводные братья Меша и Мареша.
— Сейчас уже не важно, как они к нам относятся. — Халеву приходилось укрощать своих сыновей, как молодых скакунов. — Мы должны делать то, что правильно.
— Всякий, кто стоит на нашем пути, стоит на пути у Господа!
Халев ощутил мрачное предчувствие. Он схватил Мешу за плечо.
— Почему ты решил, что ты знаешь волю Божью? — Он сжимал его плечо с такой силой, что Меша содрогнулся. — Моисей говорит слова Господни, и это Моисей сказал, что мы должны идти вокруг Едома. — Он отпустил своего сына и оглядел шатер, смотря на пятерых остальных. — Вам всем следует помнить, нравится вам это или нет, что кровь Исава течет в наших жилах.
Спор насчет Едома был закончен, но нашлись другие причины для недовольства.
— У нас никогда не бывает достаточно воды!
— Мне до смерти надоела манна!
— Когда у нас будет другая еда?
На самом деле, их жалобы скрывали страстное желание отомстить Едому и неудовлетворенность тем, что они все еще не вошли в Обетованную землю. Люди собирались в маленькие группки, которые критиковали и осуждали Моисея, забыв о том, как он любил их и как он каждый день, в течение сорока лет, молился за них.
* * *В поисках дров Халев потянулся к сухим веткам и почувствовал, как что–то его укололо. Резко втянув в себя воздух, он отдернул руку. На запястье повисла змея, вонзив ядовитые клыки в его сухожилия. Руку пронзила боль. Бывшие неподалеку женщины завопили.
— Отойдите! — крикнул он и попытался стряхнуть змею, но она впилась еще сильнее, обвивая хвостом руку и туго ее сдавливая.
Другой рукой схватив змею за голову, Халев сорвал ее и с силой отбросил от себя. Упав, она тут же свернулась и, опираясь на хвост, собралась нанести новый удар. Внук Халева Хеврон выхватил кинжал и отрезал змее голову. Пока змеиное тело извива лось в пыли, Халев наступил на ее голову и раздавил. Уже в следующее мгновение он стал терять силы и упал на колени.
Яд действовал быстро. Халев чувствовал, как его сердце билось все чаще и чаще. Его бросило в пот, подступила тошнота. Чьи–то руки уложили его на землю.
— Нет, — прохрипел он. — Поднимите меня…
— Отец! — Меша схватил его за плечи. Прибежали Иешер и Мареша, за ними Шовав. Говорили все одновременно, и никто не слушал Халева. Он увидел страх в глазах детей. Смущение…
— Его укусила змея! — всхлипывала женщина. — Она была в зарослях. Он…
Лица поплыли перед глазами, и Халев схватил Мешу за пояс.
— Помоги мне подняться… — Он должен добраться до скинии. Он должен увидеть флаг со змеей из бронзы. Господь обещал, что каждый, кого укусит змея, останется в живых, если только посмотрит на этот флаг!
— Помогите ему! Быстрее! — в панике кричали вокруг. Его сыновья подхватили его под руки и подняли. Поддерживаемый Мешей и Иешером, он попытался идти, но тело отказывалось повиноваться.
— Его уже ноги не держат!
— Он умрет!
— Поднимите его!
— Быстрее!
Четверо сыновей Халева понесли его, идя напрямик через шатры, крича, чтобы им дали дорогу. Кажется, они никогда не дойдут. Неужели они так далеко от скинии?
— Это Халев! — предупреждающе голосили люди, — дайте дорогу! Уйдите с дороги!
Халев задыхался.
— Господь, Ты обещал… — Больше он ничего не мог сказать.
— Отец!.. — плакал Меша.
«Я уже слишком близко к цели, Господь, чтобы умереть. Ты обещал».
— Опустите его! — сказал кто–то.
Его сыновья опустили его на колени, но его голова падала, стоять он уже не мог. Он уже не мог сделать очередной вдох, ни тем более сказать сыновьям, как ему помочь.
«О, Господи, Ты знаешь, как много раз мы нарушали слово, данное Тебе, но Ты никогда не нарушал слово, данное нам. Ты сказал, что я войду в Землю».
Халев рухнул вниз лицом прямо в пыль. К нему снова потянулись руки — много рук. Множество голосов что–то кричали, раздавался плач.
«Молитесь. Кто–нибудь, молитесь».
— Халев! — Множество людей стояло вокруг него. — Это Халев! — Люди закрывали солнце.
— Отойдите! — на этот раз прозвучал голос Иисуса Навина. — Отойдите, дайте ему больше воздуха.
— Господи, Господи… — Халев узнал голос Ора и почувствовал, как его перевернули на спину. — Не забирай его от нас, Господи.
Халев лежал на спине, над ним было облако и печальные лица. Он не мог поднять голову. Он не мог пошевелить рукой, чтобы схватиться за кого–нибудь и потянуться вверх. Что–то сдавливало горло, не позволяя дышать, внутри все горело.
Он почувствовал, как Хеврон поднял его за плечи и стал поддерживать, обхватив рукой.
— Дедушка, открой глаза. Посмотри вверх. Флаг прямо над тобой.
— Дыши, отец! Дыши!
— Он умер! — крикнул кто–то. — Халев умер!
